Россия до, во время и после иранского конфликта

Подзаголовок: Россию тревожит иранское ядерное оружие

Хотя, можно было бы сказать - Россия боится иранского ядерного оружия.

Но для такой большой страны как Россия, слово «боится», конечно, не подходит.

«Иранское ядерное оружие «не опция для России» - заявил высокопоставленный российский дипломат, выражая таким образом озабоченность по поводу прогресса в иранской ядерной программе.

Более конкретно выразился Сергей Рябков - заместитель главы российского МИД: «Мы озабочены тем, что расстояние, отделяющее Иран от гипотетического обладания ядерным оружием, сокращается».

Эти слова из его интервью опубликованы на сайте МИД РФ.

А вот и суть тревоги, то, что о чем СМИ предпочитают умалчивать.

Сергей Рябков: «Для России эта ситуация, пожалуй, еще более настораживающая, чем для многих других стран. Мы находимся в непосредственной близости от Ирана»...

В непосредственной близости от Ирана!

Эти слова, как минимум, основание для того, чтобы ядерное оружие Ирана беспокоило и Израиль – расстояние до Израиля не намного больше, чем от Ирана до Астрахани.

Или в России понимают – баллистические ракеты Ирана, в отличие от ядерного оружия, не более чем блеф, и волноваться Израилю не о чем?

Высказывания российского дипломата объясняют отказ России в продаже Ирану систем С-300. И, если сдвинуться в размышлениях чуть дальше – Россия не против того, чтобы кто-то уничтожил иранскую ядерную опасность.

Россия хорошо понимает – режим аятолл не считает Россию дружественной страной, а лишь использует ее историческое противостояние с Европой и США.

Россия хорошо знает – после отказа продать С-300, на улицах иранских городов жгли российские флаги и скандировали «Смерть России».

Правда, российский дипломат делает реверанс – дескать, нет «твердых и однозначных свидетельств наличия у иранской ядерной программы военного измерения».

У него – нет, а у МАГАТЭ – есть.

Есть они и у разведок заинтересованных стран, и у арабов, живущих «напротив» Ирана, на расстоянии 108 км от него.

Кроме того, агрессивные милитаристские намерения Ирана не вызывают сомнений у мировой общественности и мировых институтов.

Россия боится ядерного оружия, но, одновременно, боится и военных действий против персидского государства.

И понятно – почему: волей-неволей военная кампания распространится на Каспий. Хотя – в каком виде это будет происходить в замкнутом пространстве древнего моря, пока неясно.

Можно предположить, что на суше, в районе линии Астара-Гасанкули, высадятся войска НАТО, а на море азербайджанский флот будет нести патрулирование южных пределов Каспия – на границе международных вод Ирана.

Что в этом случае делать России?

Ответ – «ничего» - плох самим смыслом этого слова, не подходящим для мирового гиганта.

Но, если в деле будут замешаны войска НАТО, то можно с уверенностью сказать – Россия разовьет «бешеную» дипломатическую деятельность – будут жесткие предупреждения, не соответствующие возможностям России – как в военном, так и в экономическом смысле.

Фактически, то, что предлагает Россия - не свернуть, а заморозить ядерную программу Ирана в ее нынешних технических мощностях в обмен на отказ от дальнейших экономических санкций, не более чем протяжка времени.

Ядерные заводы и фабрики по обогащению урана простаивать и не могут, и не будут.

Понимают ли это в России? Разумеется, понимают, но, по разработанной российским МИД стратегии, боясь ядерного Ирана, продолжают вести политику договоренностей.

Любопытно, что если Иран все же сумеет договориться со странами Европы и США, Россия останется в стороне. И это будет ошибкой – Россия должна быть включена в состав тех, для кого Иран составляет потенциальную угрозу.

Какой бы технологически отсталой ни была сегодня Россия – а она, к сожалению, именно отсталая, ей принадлежит важное место, как минимум, во всех мировых проблемах, связанных с ее соседями, нефтедобывающими странами, странами бывшего социалистического лагеря и даже исторически - на далеком от нее Ближнем Востоке.

На сегодняшний день, увы, израильтяне на Россию рассчитывать не могут, ибо она откровенно встала в ряды арабских стран.

Вполне возможно, что после дипломатической ошибки в «сирийской проблеме», Россия будет искать место – позицию – в составе, назовем ее условно – группы американского содружества стран. Куда, по определению, входит и Израиль.

Уверен, США будут рады принять ее в состав друзей, по крайней мере, на пространстве Ближнего Востока.

Именно это было бы для Израиля хорошим решением – в большем смысле, чем ранее, логичным третейским судом, который обстрелы со стороны Сектора Газа умалчивать и замалчивать не будет, и изменится, любимое нынче Россией, понятие пропорциональности реакции.

По какому сценарию будут развиваться события? Зависит от решения избранного российского президента – оставит он МИД в прежнем виде, или даст указание на изменение политики, принесшей России одни разочарования.

Выбор дипломатической платформы будущей России волнует, практически, все столицы мира.

И Израиль – в том числе.