Вход Регистрация
ASHKELON.RU - Ашкелон | Израиль | Новости сегодня
пятница, 29 мартa 08:51


Gift

Gift - подарок (английский)
Gift - яд (шведский)
Gift - быть женатым, замужем (шведский)

Перемещаясь по комнате между лампами и огоньками, под музыку любимой Италии, где она когда-то была так счастлива, и с голосом Паваротти, который тянет из самого нутра, как раз оттуда, где сейчас так гулко стучит волнение, обида, желание, гордость (все они, вместе взятые, стучат и просятся на волю, в свой час и черед), она чувствовала - происходит что-то очень важное.

Хотя, по-прежнему не с кем разделить это ощущение торжественного начала в каждой ноте, в дыхании зарождающейся весны среди серого февральского непроглядного дня.

Я не знаю, что ты имеешь в виду. - Написал он, и она прочла это рано утром, когда наступивший день обещал так много, а именно - встречу после долгого промежутка молчания и его, словно уползания под раковину, под панцирь, когда вдруг все стало просто и легко.

И они договорились пообедать вместе, как раз сегодня, и она приготовила борщ...

Столь прекрасно начавшееся утро с треском разорвалось пополам, как ненужный конверт, строчками этого письма: «Ты наверно думаешь о такой истории между нами - мной и тобой. Но я не могу сейчас»...

Я только что пережил огромную, глобальную, выкорчевшую меня любовь, которая кончилась так печально, и хотя она (эта любовь) - уже труп, и в морге, но я все равно еще люблю ее, цепляюсь за каждый день и за каждый час, чтобы пережить вновь.

Поэтому я был бы просто сумасшедшим, если бы погрузился в еще одну романтическую историю. Я просто не переживу и попаду в психбольницу.

Мы можем быть с тобой друзьями, но не более того. Не жди от меня романтики. Я решил тебе сказать все это, чтобы ты не была разочарована потом. Вот так. И если ты теперь отменишь приглашение на обед, я пойму.

Она написала не сразу, а после некоторой паузы, поместившей теперь в темноту, вглубь сознания, что-то очень болезненное, отчего застучало внутри живота и стало трудно дышать.

Она ответила, что не имела в виду никаких таких романтических историй, а просто предложила ему, как и договорились ранее по телефону, написать вместе книгу или рассказ.

А идея такая: мужчина и женщина встречаются на работе, но там они не принадлежат друг другу, они просто работают вместе.

И, лишь когда они возвращаются с работы каждый к себе домой, то начинается их другая жизнь, у них есть «тайный сад», куда можно прятаться: и они много разговаривают по телефону, пишут друг другу длинные письма, ходят вместе в оперу и на концерты, встречаются и говорят о чувствах...

Но на работе они по-прежнему делают вид, что живут жизнью посторонних людей, никто и не догадывается, что у них есть тайна.

Так длится их параллельная жизнь до того момента, когда надо решать — или соединять эти две жизни вместе, или поступить как-то иначе?

А как? Что ты думаешь об идее?

И никаких предложений любви – о, нет. Разве писатель или автор пишет протокол своей жизни? Ведь писать рассказ и проживать жизнь - не одно и то же. Не стоит так трагически воспринимать, что мы останемся друзьями. Для меня это нормально.

Приходи на обед, - написала она, - я жду тебя, буду рада видеть.
(Det finns ingen GIFT i min soppa) (шведский)

В моем супе нет яда
В моем супе нет женитьбы.
В моем супе нет подарка.

Пойми теперь, что она имела в виду, ведь не расшифровывала, а просто написала так.

А потом не знала, куда девать себя в этом неуюте чувства быть отторгнутой еще до постижения. Поскольку, не успев узнать что хранит ее душа (яд, подарок или женитьбу для него), он уже отверг, открестился.

Слезы текли по щекам, как освобождение от того самого, едва родившегося чувства, к которому он не захотел даже прикоснуться.

Стало тихо и пусто в комнате, где еще так недавно торжествовали ноты ожидания и радости.

Приготовленный с вечера обед показался тяжелым и ненужным.

Она трижды (как апостол Петр в судный день) пожалела, что отправила ему это письмо. Не надо было отвечать совсем.

Пусть бы оставался со своей меланхолией и любовью, и избавил ее от всего этого, чтобы не знать, не чувствовать себя какой-то попрошайкой, не того калибра снарядом для оружия, и чем только еще, просто не чувствовать теперь всего этого.

Не понятно вообще - кого он любит больше: поглотившее его целиком чувство тоски или ту замужнюю женщину, с которой они прожили половину счастливых года, а потом она не рассталась со своим мужем, как обещала... Но он все еще любит ее? Свою ли любовь к ней, или конкретного человека? Ах, все это теперь уже так не важно...

Она открыла гороскоп и прочла: Сегодня вы кажетесь наивной и доверчивой, и этим захочет воспользоваться какой-то человек. Но давайте вместе пожалеем его. Потому, что настанет время, и вы обведете его вокруг пальца, и заставите быть себе полезным.

Слова эти, как ни странно, попали в самую цель.

Она внезапно почувствовала, что голодна - ведь не завтракала и не хотелось вовсе, а теперь открыла холодильник и достала холодную курицу. Давайте вместе пожалеем этого человека (в данном случае эту курицу)!

И (gift) подарок, так прилежно согреваемый в ее сердце ожиданием встречи, приготовлением обеда, на который впервые пригласила его, и он как-то сразу согласился - этот подарок обернулся в одно мгновение чем-то другим, пока еще не ядом (gift), но чем-то странным, не легким, отторгаемым организмом.

Ну и что - выдержу. Накормлю его супом, не жалко. И потом пусть все идет туда, куда задумано... Значит - просто не мой человек.

Искусство соблазнять посторонних — красивая же кофточка, и как хорошо сегодня укладываются волной золотистые волосы...

Может быть, написать ему, чтобы не приходил? Так трудно смириться со всем этим.

Но получится, что и правда приглашала в любовь, а когда узнала, что не туда попали, то и тарелкой супа не угощу... пусть уж есть этот свой суп и проваливает. Так даже лучше.

Если человек - мужчина, так оберегает свое разбитое сердце и не чувствует, как жизнь повернула пластинку, а продолжает все еще петь свою песню, хотя и музыка уже совсем другая, если он так погружен и так жаждет испить до самого дна свою меланхолию и печаль - то пусть...

Разве можно жалеть свое сердце для любви? Разве мало в нем места тому, что вызревает, не просясь, и рвется наружу, и чем больше отдаешь, тем больше получаешь, и тем бессмертнее сердце твое, в способности любить и быть любимым.

Но границы: вот тут могу, а дальше не жди, это - нет и нет...

И в назначенный час, когда она расставила на скатерти в гостиной красивые тарелки и свечи, и зажгла лампы, и включила диск Паваротти, он прислал записку по электронной почте: Я только что проснулся, очень долго спал, еще болен и чувствую себя плохо, так что приду в полтретьего или в три. Извини...

И она ничего не ответила в этот раз. Но поняла - история все-таки будет написана...

И села к компьютеру, и открыла новый файл...

Судьба активно участвовала в этой постановке. От нечего делать, или из чувства вредности: специально для них - здесь и сейчас:

Улице был предан оттенок отвратительной сырости - дождь вперемешку со снегом, в доме оглох и онемел телефон, камнем свалившийся на журнальный столик, и комната заполнилась громким голосом Паваротти, уступающим разве что пилящему звуку электрогитары соседа за стеной со странным именем Инген (никакой — шведский) и фамилией Реклам (реклама — шведский) на входных дверях.

В эту самую минуту он стоял под ее дверью и набирал номер кодового замка - увы, безответно (телефон-то оглох и онемел!), и тогда он прокричал ее имя под окном.

Но разве можно было конкурировать с Павароти? Еще и больной притом, с температурой?

Вот и уехал обратно на своем велосипеде, и написал ей письмо: что сожалеет, опоздал, поздно проснулся, потому, что болен, принял душ, выпил кофе и выкурил сигарету, и купил по дороге две булочки с кремом — семлюр (от немецкого «Семля» - лакомство у шведов перед постом до Пасхи, из лучших сортов муки, как блины у русских на масленицу) — себе и ей.

И приехал к ней, а ее не было дома, и что может быть ей необходимо было срочно куда-то уехать, или она рассердилась на его вчерашнее письмо, но лучше бы она сказала о своих чувствах, лучше всегда говорить.

Ведь дружба с преодолением препятствий - как у Вонегута в книгах...

И она набрала его номер и позвонила.

- Как же так? Я не выходила из дома и жду тебя.

- Но я приезжал... И тебя не было.

- Это недоразумение. Я не понимаю.

- Сожалею, но я не могу больше. Я болен.

- Сплошное разочарование.

- Да, но в другой раз... Когда я буду здоров...

- Тогда я возьму этот борщ и приеду к тебе.

- Нет. Подожди, я буду через 15 минут...

И она надела куртку и вышла к дверям встречать его, раз уж так все встало в крутую оборону против них.

И жизнь победила судьбу.

И он растворился в тепле и уюте ее комнаты: какие красивые картины у тебя на стенах, а это кто? Бетховен? А это? Моцарт, Лист, и дом окутал его, и насытил, и наполнил любовью, и она взяла иголку, снимай-ка свитер, и починила рукава (это из Ирландии, я там был несколько лет назад), и заштопала дырку на носке, он так легко снял и просто дал ей – на. И она то пыталась это сделать прямо на ноге - зашивай, и весело засмеялся — ты все чинишь... Почини меня тоже... И уходя, обнял ее молча, и так они стояли долго-долго обнявшись у порога.

А дальше? Что еще не затронули мы в рассказе? Подарок... Яд?

Во сне мы не чувствуем боли,
Но боль не дает мне уснуть...
И ветер так жалобно воет,
Что, кажется, может задуть
Свечу на столе, и не ходят
Часы, остановлен их бой,
Когда все застыло в природе,
И сковано долгой зимой...

Но утро обещано внове,
И свет проникает сквозь тьму,
Навстречу чудесной любови,
Где жизнь побеждает судьбу.