Любовь в законе
Моисей: "Евреи, у меня для вас две новости - хорошая и плохая, с какой начать?".
- Ну, что плохого?
- Бог дал нам уйму заповедей и все их сказал выполнять.
- И что тут хорошего?
- Он дал нам их бесплатно.
Следуя логике евреев из анекдота, давайте и мы для начала посмотрим, что у нас плохого.
Ты с кем связался?
Человек, да и вся природа, просто закованы в железные прутья законов. Природу вообще можно воспринимать как систему законов, по отношению к которым всё сущее бренно и тленно: мотыльки и континенты рождаются и исчезают, а законы природы остаются. Но человек же не мотылёк. Чем больше он развивается и чувствует себя, наконец, свободным и современным, а общество своё – исторически сложившимся соседством свободных людей, тем больше его угнетает любая зависимость. А уж тем более – от невидимой власти законов какой-то природы. И поэтому столетиями человек готовил планы захвата власти над природой и почти весь прошлый век корпел над тем, чтобы эти планы осуществить. И пусть планета, начав уже почёсываться от наших постоянных укусов, даёт всё же человеку понятие о том, с кем он связался, однако жизнь своего общества человек пока не готов признать подчинённым законам природы. Поэтому продолжает плодить законы, экономические теории, армии советников и адвокатов. Но у природы на этот счёт - своё мнение...
Сага о двух павианах
Говорят, у павианов есть такой обычай: когда за стаей идёт леопард, два крепких самца отделяются от стаи и идут ему навстречу. Они погибнут в драке с леопардом, но он ещё долго будет зализывать раны от их клыков, и главное – стая будет спасена. Но разве хищник угрожал всей стае? Представим себе сцену совершенно не павианью: стая трусцой разбегается, не сопротивляясь, как какие-нибудь антилопы. Результат представить себе нетрудно. Леопард не бьёт направо и налево, он же не белка, чтоб запасать на зиму, он убивает одного и тащит к себе на ужин, остальные продолжают путь. Так за что погибают те двое? За того самого одного? За честь всего рода павианьего?
Любовь поневоле
Вопрос несуразен потому, что животные не действуют ради чего-то. Это человеку суждено тащить на себе все «для» и «ради». Животные же просто выполняют требования природы, запрограммированные в их генах и инстинктах.
Требования эти можно назвать необходимостью сохранения системы. И неважно, как выполняется это требование: атомы обмениваются электронами, ромашки сообщают друг другу запахом о вредителях, одно стадо бросается врассыпную, а другое сплачивается в единое тело… Всё это происходит на автомате и подчинено целям устойчивости и выживания систем. Они зависят друг от друга, система и её элементы. Добровольная зависимость называется любовью. Ну, а у них - у атомов, ромашек и павианов, получается, любовь поневоле.
Об очень плохом
В той стране, где мы жили раньше, нас просто обложили любовью, как ватой, с самого детства: к родине, к народу, к партии, вождю. И любовь эта почему-то всегда была связана со смертью. Первым и главным вопросом было: «Готов ли ты умереть за Родину?». «Как жить для родины» не звучало, потому что жизнь особи была одним из основных ресурсов той самой родины и, исходя из этого, как его использовать, должна была решать только она. К тому же максималистская формулировка «умереть за родину» сразу же определяла «ху из ху»: хозяин ресурса – «родина», а роль носителя ресурса сводилась к постоянной готовности отдать его в пользование настоящему хозяину. Это был по-настоящему системный подход, ведь при такой формулировке, изначальный отказ человека от единоличной собственности на свою жизнь: все плоды его трудов, то есть, производные его жизни, по праву принадлежат родине. Но почему погибла та система, и почему уйдут вслед за ней все ей подобные? Ведь они, практически, брали пример с вечной природы: в здоровом организме ежеминутно сводят счёты с жизнью по приказу из центра (!) тысячи клеток. Благодаря этому организм живёт и здравствует. То клетка, а то человек. С человеком любовь поневоле не проходит.
Еврейская формулировка
Итак, природный закон сохранения систем, назовём его законом любви, дан нам от природы, и пора, видимо, уже подытожить, что в этом плохого. Во-первых, лохо то, что нам об этом не сообщили. И, вследствие незнания, мы вынуждены на автомате соединяться в различные малопонятные системы и стаи, обмениваться электронами, запахами и прочим, придумывая себе на ходу, зачем всё это нужно. Но мы же - люди, то есть существа, справедливо считающие, что подчиняться чему-то неосознанно – это участь животных. Во-втолрых, любой профессиональный бунтовщик - отставной ефрейтор или президент - свободны дурачить нас любовью к любой искусственно созданной системе: к «родине», к фирме и корпорации, к чему угодно, и использовать нас как павианов.
Что в этом законе хорошего?
Во-первых, то, что это закон природы. То есть, никакой резолюцией, даже принятой большинством голосов, отменить его невозможно. Правда, нельзя сказать, что нам дали его бесплатно. Для того, чтобы открыть его, а это означает, - добровольно, будучи в здравом уме, признать, что мы, в каждом нашем движении и решении, полностью зависим друг от друга, - нам уже пришлось много страдать, и ещё неизвестно, на сколько у нас хватит упрямства.
А во-вторых, хороша его еврейская формулировка. Вот говорят, у евреев носы длинные. А может быть, именно благодаря этому они, ещё на заре своей истории, разнюхали, что существует природный закон взаимной зависимости, закон любви. И формулировка, в которой они его записали - «возлюби ближнего как самого себя» - весьма перспективна, потому что говорит человеку: не будешь использовать его добровольно – всегда найдутся такие, кто будет использовать его против тебя.
Михаил Гонопольский
