*Трампова Ривьера* в Газе: упражнение в лести и мании величия

Последняя версия проекта Дональда Трампа «Ривьера Газы», о которой на этой неделе сообщила The Washington Post, закономерно вызвала негодование в правозащитной среде: в документе усматривается принудительное переселение населения, что является нарушением международного права.

Есть веские основания для беспокойства, но, возможно, это даже не главный повод для тревоги. Если воспринимать предложение буквально, никого не будут заставлять уезжать: жителям Газы предлагаются два варианта, и ни один из них формально не предполагает применения силы.

Первый вариант — остаться и переселиться в «укреплённые структуры, созданные в общинах с системами жизнеобеспечения», расходы на которые должен покрыть фонд, призванный восстановить сектор. Можно возразить, что предоставление «укреплённой структуры» и «жизнеобеспечения» едва ли является приглашением оставаться, но оно реалистично: любая другая программа восстановления Газы с её жителями вряд ли сможет предложить нечто существенно лучшее. Авторы документа исходят из того, что три четверти населения предпочтут остаться, а не уехать.

Второй (и более предпочтительный для сторонников плана, главным образом потому что дешевле) вариант — жители Газы принимают денежное пособие, а также субсидии на аренду жилья и продукты при условии, что они переезжают в другую страну до завершения восстановления сектора. Предполагается, что около четверти населения действительно выберет этот путь и большинство из них уже не вернётся.

Подвох в том, что в качестве мест переселения сейчас фигурируют Ливия, Эфиопия, Южный Судан, Индонезия и Сомалиленд. За исключением Индонезии, среднему жителю Газы такие перспективы едва ли покажутся особенно привлекательными. В мире не так много мест, где жить хуже, чем в Газе, но большинство из предложенных вариантов как раз к ним относятся.

Насколько серьёзно Трамп и его сторонники относятся к правам человека — неизвестно. Будут ли они действовать как американские девелоперы, которые часто используют жёсткие методы для «очистки» территорий от собственников и арендаторов? Или же проявят достаточную чувствительность к политической сложности восстановления Газы, чтобы придерживаться заявленных высоких (добровольных) стандартов?

Судя по рукописным пометкам на проекте, попавшем в распоряжение The Washington Post, авторы рассматривают тему прав человека лишь как юридическую и имиджевую проблему, которую предстоит преодолеть. В любом случае, настоящим вызовом для них станет построение экономического обоснования своих планов. Проспект, полученный The Post и броско озаглавленный «От разгромленной иранской марионетки к процветающему авраамическому союзнику», обещает инвесторам щедрую прибыль.

Насколько щедрую? Фонд по восстановлению, ускорению экономики и трансформации Газы (GREAT) — именно он должен курировать процесс реконструкции, — планирует привлечь 133 миллиарда долларов инвестиций за десять лет. Как утверждается в проспекте, это принесёт 185 миллиардов долларов доходов и увеличит стоимость материальных активов Газы с фактически нуля до 324 миллиардов.

О, GREAT

Это что, всерьёз? Брошюра объёмом 38 страниц буквально нашпигована цифрами, блок-схемами и графиками (а также горсткой вдохновляющих иллюстраций «до и после» Газы), призванными подкрепить прогнозы ожидаемой доходности инвестиций.

От авторов проекта трудно было ожидать чего-то иного: по данным The Washington Post, это группа девелоперов, технологических инвесторов и консультантов. Такие документы — их привычный инструмент работы.

Но никому не стоит слишком легко поддаваться впечатлению «научной убедительности», которое создаётся благодаря обилию цифр и графиков.

Новый план активно рекламируется как «Ривьера Ближнего Востока» — подразумевается, что речь идёт о курортной зоне. Вероятно, именно это имел в виду Трамп, впервые озвучивший идею ещё в феврале. В нынешней версии средиземноморское побережье Газы по-прежнему представлено как «Trump Gaza Riviera» с курортами мирового класса.

Однако в секторе также должна появиться «умная» промышленная зона, где, как предполагается, разместятся американские предприятия по производству электромобилей и центры обработки данных с искусственным интеллектом. Проект предусматривает строительство аэропорта, морского порта, скоростных автомагистралей, трамваев и от шести до восьми «динамичных, современных, умных городов, управляемых ИИ».

Наглая и позорная лесть, заключающаяся в том, что курортная зона названа в честь Трампа (а автомагистрали предполагается назвать именами наследного принца Саудовской Аравии Мухаммада бин Салмана и президента ОАЭ Мухаммеда бин Заида аль-Нахаяна, а индустриальную зону — именем Илона Маска), явно направлена на то, чтобы заручиться их поддержкой, а в случае с двумя ближневосточными лидерами — ещё и их инвестициями. Даже поля для игры в гольф, очевидно нелепая затея для региона, где нет ни земли, ни воды, похоже, добавлены ради того, чтобы польстить Трампу.

Однако вряд ли инвесторы отдадут десятки миллиардов долларов лишь за возможность увековечить своё имя на фабрике или жилом комплексе. Возникает вопрос: есть ли у предлагаемых для Газы проектов под собой реальное экономическое обоснование?

Красиво на бумаге

Есть все основания для подозрений. Всё это отражает бизнес-моду образца 2025 года: повсюду инвестируют в дата-центры, искусственный интеллект и в индустрию электромобилей. На бумаге это выглядит красиво, «сексуально», но, скорее всего, нежизнеспособно. Китай уничтожает иностранную конкуренцию на рынке электромобилей, и трудно понять, каким образом завод в Газе сможет с ней тягаться. Дата-центры строятся по всему миру в гигантских масштабах; к тому моменту, как в Газе начнётся строительство, мировой рынок, скорее всего, уже будет страдать от перепроизводства.

Всё это отражает ещё более серьёзную проблему — так называемую «инженерию человека и города», то есть создание заранее спроектированной среды с нуля, включая жильё, общину, социальные службы, занятость и даже систему управления. Опыт такого рода мегапланирования печален — что на своём примере ощутил Мухаммад бин Салман, пытаясь реализовать футуристический мегапроект Neom стоимостью 500 миллиардов долларов и его флагманскую «линию» The Line.

Создание функционирующей экономики даже для сравнительно небольшого населения Газы в два миллиона человек — это органический процесс, постоянно идущая работа, которая не поддаётся даже самым добросовестным планировщикам.

Те инвесторы и предприниматели, которые действительно могли бы пригодиться Газе, лишь посмеялись бы над фантазиями о заводах электромобилей. Но если бы условия были подходящими, они, возможно, согласились бы построить небольшую фабрику для чего-то совершенно «несексуального» и невыгодного для проспекта — например, по пошиву одежды или производству низкотехнологичной продукции для израильского рынка. Трудно представить президента США на церемонии открытия «Фабрики нейлоновых сумок имени Трампа». Но, как бы это ни было скучно и политически некрасиво, именно это, вероятно, и является единственным реальным сценарием для экономики Газы в краткосрочной перспективе.

Министр финансов Бецалель Смотрич и остальная поселенческая правая должны бы терять сон от этого проекта. В документе не упоминается, что израильские поселенцы займут хотя бы один из «умных городов». Газой будет управлять фонд, который в итоге передаст контроль «независимому палестинскому образованию». Это лучше, чем ХАМАС или Палестинская автономия, но ненамного.

А может быть, правая вовсе и не теряет сон — именно потому, что проект абсолютно нереализуем. Вот сценарий, о котором они могут мечтать: фонд и его инвесторы избавляют Газу от палестинцев и начинают расчищать руины, но их планы экономического развития оказываются нежизнеспособными; уехавшие палестинцы не возвращаются, оставшиеся постепенно уходят; Израиль по-прежнему отвечает за безопасность, и поселенцы начинают просачиваться в анклав. Вместо шести-восьми умных городов мы получим шесть-восемь поселений — и, скорее всего, больше.

Автор Дэвид Розенберг, «ХаАрец»