Йосиф Келейников

Нынешний выпуск рубрики - особенный, потому что я предлагаю вашему вниманию стихи не просто отличного, интереснейшего ашкелонского поэта – это стихи ЮБИЛЯРА. 

Именно сегодня, 18 августа, Иосиф Келейников, Лев по Гороскопу, статный, красивый мужчина, пишущий прекрасную философскую и любовную лирику, празднует своё восьмидесятилетие…
Поверить в это просто невозможно, глядя на него…
Но всё же – с юбилеем, Иосиф! Счастья тебе и вдохновения, любви и радости на долгие годы! И – как положено – "ад мэа вэ эсрим"!

Себе на день рождения

На закланье был я первым.
У отары впереди
Щекотал овечкам нервы –
Бог осанкой наградил.

А теперь на чёрта сдались
Мне былые лавры слов?
Предпочту, не сомневаясь,
Быть последним – среди Львов…

Вот такие строки посвятил сам себе Он, сегодняшний герой моей рубрики «Уголок поэзии» - Иосиф Келейников. Человек с парадоксальным мышлением (что  и немудрено – психиатр по основной профессии), эрудит и умница, философ и упрямец: отстаивая своё собственное мнение (а оно у него есть всегда), ни с какими авторитетами не считается. Очень интересный собеседник с острым взглядом на окружающую действительность. Может быть весьма жёстким в суждениях, а может стать неожиданно тёплым, улыбчивым и мягким – в юморе, в житейском разговоре, в общении…
Йосиф Келейников пишет и прозу, очень хорошую – книга его «Снег во сне» - тому подтверждение. Но я больше всего люблю его стихи. И хочу познакомить с ними и вас, дорогие любители поэзии.

Ведущая рубрики Людмила Клёнова

Итак, дорогие друзья, знакомьтесь с замечательной поэзией Иосифа Келейникова.

*  *  *

Много-много лет назад
подрастал со мною тополь.
Улыбался за глаза,
если пил я гоголь-моголь.
Мы делились вместе с ним
скрипом дедовой телеги,
вьюжным воем долгих зим…
Это было в кои веки!..
Не перечил серый ствол
цвету маминого ситца.
В кои веки я пришёл
с этим деревом проститься.
… Тупо смотрит в небосвод…
Всё вокруг него чужое…
И меня не узнаёт.
Так уходит наживное…

Творческое похмелье

Тяжело из-под песка
подниматься выше:
наверху – Судьи оскал,
слово жаром пышет.

Я несу себя в себе –
писаную торбу. –
Оправдаюсь на суде
беспардонной скорбью.

Натирает белый свет
душу пудом соли.
Ничего трезвее нет
огурца в рассоле.
                           

*  *  *
Живу с природой в разнобой,
и, упираясь взором в небо,
тону в трясине ширпотреба,
как и положено судьбой.

Мой срок окрашен синевой.
А мир совсем не параллельный –
он просто вечно колыбельный,
а я – упавший из него.

Его незыблемый покой
меня не давит страшной тайной.
К его натуре изначальной
тянусь доверчивой душой.
                 

В тумане бытия

От детства к старости туманна даль.
В начале – непроглядностью пугает,
потом туман, как женская вуаль,
от любопытных существо скрывает.
Идём… и руководствуемся речью…
Но, восходя к последнему мосту,
ещё не видя, чувствуем предтечу –
насыщенную счастьем пустоту.
                      

*  *  *
У Природы заморочки. –
Что ей смута наших бед?! –
Плод, и райские цветочки,
прихожан священный бред…
У неё свобода воли,
всех времён не впроворот,
все пространства на подворье,
планы задом наперёд.
Оглушить Кембрийским взрывом,
эволюцию смести,
человека с умным рылом
в Божий сан произвести.
                                 

*  *  *
1. Прислушайся к музыке мыслей,
к тревоге, тщете, озаренью.
Зачем эти мысли упорно
корявые ищут слова?

Прислушайся к дальней зарнице,
к намёку, мольбе предсказанью.
Зачем же зарница под вечер
так долго не меркнет в глазах?

Прислушайся к пульсу Вселенной,
к её бесконечным заботам.
Зачем у Вселенной призывно
разверсто молчание дыр?

2. Прислушайся к будущей встрече,
к волшебному сну узнаванья.
Зачем?! – Это проще простого:
ты встретишь себя, наконец.
                                

*  *  *
Рождаемся в радужный свет суматохи,
в шершавую люльку, в обвал голосов.
… В шальной кутерьме забываем истоки,
не слышим истоков настойчивый зов.

Пустое общение станет несносно.
Бессмысленной жвачкой прокиснут слова.
Тогда-то, в отчаянье, будет не поздно
на Божье подобие вспомнить права.
       

*  *  *
Забуду далей глубину,
где я искал крупицы смысла.
Забуду честность и вину,
намёки, символы и числа.

Забуду, как тонул в Оби,
как вынырнул на свет Сиона.
Забуду храмы на крови
и страсти древнего Содома.

Забуду всё, что делал зря.
Оно и так ежу понятно:
Обетованная земля
и для пророков плотоядна.

И, умеряя прежний пыл,
вдохну прохлады предрассветной.
… Запомню то, что я забыл,
чтоб с этим встретиться посмертно.