Женщина в замочной скважине (Рассказ)

Рассказ написан в 2003 году. Он «сделан» из сценария пьесы. Потому он (может показаться) в некоторых местах обрывочным. Не обессудьте...

Он и Она. Студенты, любовь, свадьба, радость и проза жизни... А теперь детали.

Она - москвичка, живет в собственной квартире с мамой, Он - способный мальчик из периферии, просто и хорошо воспитанный, уверенный в своих силах, но не готовый, как оказалось, к тому, что могут возникнуть проблемы в отношениях с любимым человеком.

Хорошо понимал - проблемы, в принципе, существуют, но не у него. Непонимание, несовпадение желаний, привычек... Измена... Но ему это не грозило - ему его жена изменить не могла. Ведь это - он, и Она его любит.

Однако оказалось, что удача - впервые в жизни, изменила Ему. Удача - в понимании жизни... Все мы умные и чему-то учимся...

Уточню - я, автор, не говорю об измене, это - Его мысли, его полная уверенность в том, что Она ему изменяет. Быть может, не физически - в этом он не был уверен, а духовно. Причем, со многими. Точнее - во многом...

Оставим психологам разбирать причины этого явления, нам - в другую сторону... В квартиру этих, еще вполне молодых людей, где Они предстают перед нами через пятнадцать лет после первого знакомства.

Случилось то, чего Он боялся больше всего - не выдержав постоянных подозрений и даже обвинений, Она предложила пожить какое-то время отдельно - комнат-то две. Разве они не проходные? Нет - можно закрыть дверь между комнатами, а за шкафом, что в прихожей, есть еще одна дверь, ведущая в спальню. Ее когда-то закрыл отец по просьбе мамы...

Отец давно умер, мама вышла замуж за его друга, что нашему герою казалось верхом цинизма, и за что, по его мнению, и мама, и ее новый муж нашего героя не любили...

В этот момент Он свою жену ненавидел! Он почему-то более всего боялся этих слов о совместной, но отдельной жизни, мол, поживем какое-то время в разных комнатах, посмотрим, сможем ли мы обойтись друг без друга. Значит, отдельно хочешь, да? Чтобы встречаться со своим Сашкой и не надо никому объяснять, где и с кем была? Не надо переходить на шепот в разговоре с подругой по телефону, которая полагает, что Он Ей не ровня...

От обиды появилось желание выпрыгнуть из собственной оболочки мыслей, слов, имен, всего того, что было связано с Ее, враждебным по отношении к Нему, окружением. Но как?

Весь первый день после «разъезда» он пролежал на диване, пытаясь думать о работе, друзьях, и даже включал телевизор. Однако в этот день в мире ничего интересного не произошло, его расчеты крыла экспериментальной модели уже не казались ему столь же интересными, как это было вчера на семинаре профессора, а друзья...

Он их почему-то поделил пополам - «за» и «против». В его воображении они безмолвно, по очереди, становились либо на его сторону, либо на противоположную. И, словно в доказательство того, что большинство друзей были против него, на улице погасли солнечные лучи, и комната погрузилась в сумерки. Все - плохо...

Вы когда-нибудь радовались звуку плавно поворачивающегося в своем уютном гнезде ключа входной двери? Радовались... Он словно сбросил груз с плеч - Она пришла!

Пришла, закрыла дверь и заперла ее на ключ изнутри. Они - дома, только Он - здесь, а Она - там.

Вот Она сняла пальто, вынула из шкафа вешалку. Повесила на нее пальто. Поправила. Все ее действия он знал как хорошо заученный урок - любил наблюдать за ней, когда она приходила домой.

Сейчас, повесив пальто в шкаф, села на стул, слегка откинула юбку, расстегнула сапоги, сняла их, внимательно осмотрела, встала, на секунду взглянула на себя в зеркало и прошла в ванную комнату...

И он был рад, что все произошло так, как всегда... И впервые в этот день он расслабился и даже, кажется, слегка задремал...

Вдруг раздался выстрел...

Зря я вас так испугал - не в прямом смысле, и все же - выстрел: в небольшой темной комнате, на противоположной от дивана стороне, выстрелило и осталось неподвижным маленькое красновато-светлое пятнышко. В форме старого ключа, который сегодня, увы, вы уже не встретите.

Он - сел, точнее - приподнялся. Почему, зачем? Он не знал.

«Куда!» - Раздался резкий окрик из-за кулис его сознания. Действительно, а куда? Подглядывать? Не-е... Да и подглядывать за собственной женой? Смешно! Он усмехнулся. И снова лег...

Мысли нанизывались одна на другую. А что, собственно, я увижу? Как она ходит по комнате? Стоит, задумавшись, перед телефоном, прежде чем позвонить маме? Взяла с полки «Толковый словарь иностранных слов» и ищет там какое-то слово, чтобы завтра что-то объяснить своим студентам? Стоит перед окном и наблюдает за безмолвно снующими по проспекту машинами? Что я увижу?

Мелодичный телефонный звонок вывел его из зоны моделирования вопросов в горькую реалию: звонил, как всегда после Ее прихода домой, Саша. Друг - по Ее определению. Любовник - по колющей сердце назойливой пике, прочно сидящей в Его мозгу.

И, словно предчувствуя, что сейчас все раскроется, окончательно станет ясно, Он буквально слетел с дивана и прильнул к световой точке...

«Да, привет... Нет... Спасибо за приглашение, но ты же знаешь, что я не могу... И не хочу... Я же тебе не раз это говорила... У меня ничего не изменилось... Саша, тебя это не касается. Прости, но у меня много дел...».

Он развернулся и сел на пол спиной к стене. Вот тебе «на»! Он был ошарашен услышанным и, особенно, увиденным!

Такого безразличного лица он у своей жены никогда не видел! Безразличие по отношению к Саше!? Который возит ее на машине, приглашает в театры на премьеры, в кафе «на чашечку к-о-о-ф-е»? Игра? Если игра, то для кого? Ведь, Она явно не знает, что Он...

Это был первый сюжет из короткой пьесы с ключевыми словами «Женщина одна в закрытой комнате, а потому - естественная».

Может быть, я ошибаюсь? Впервые за многолетнюю совместную жизнь возникли сомнения в своем отношении к Ней. К той, которую сначала любил, потом считал частью самого себя, а значит - преданной и надежной, а потом - ревновал.

И ненавидел, когда Она оправдывалась! Да так, что жизнь, после предложения «пожить какое-то время отдельно», распалась на две части, точнее - две комнаты - Ее и Его. А может быть, это - игра? Ведь не мог же он так сильно ошибаться в своем безукоризненном логическом построении цепочек событий, приводящих к единственно верному вердикту - «Виновна».

Удовлетворенный «рассуждениями», Он вернулся на диван. Новый звонок застал Его голову на полпути к подушке, и еще раньше, чем Она сказала «Алло, слушаю», Он вновь был у замочной скважины.

На этот раз звонила, как Он понял, подруга. Это было неинтересно.

Но вдруг словно что-то его осенило, и Он застыл возле своего наблюдательного пункта. Неинтересно? Нет, было важно, как Она скажет про то, что Его больше нет, что они решили на время пожить отдельно.

Договорятся о встрече, Она пойдет в ванную, выйдет в каком-нибудь платье, в котором, как ему казалось, Она всегда хочет кому-то понравиться...

«При чем тут провинциал? А ты не провинциалка? Только потому, что твои родители произвели тебя на свет в «Грауэрмана» (старейший в Москве роддом на Новом Арбате - Б.С.)? Наташа, ну, не любишь ты его, как, впрочем, и он тебя. Но это не основание обвинять человека во всех смертных грехах. Знаешь что, хочешь со мной поговорить, успокойся и перезвони. И не забывай, что он - мой муж...».

Она бросила трубку в разговоре со своей школьной подругой? Да еще и резко? Может, не она звонила? Да нет, он ясно слышал - Наташа! С Наташей, которая «при жизни» его третировала?

Смешно, но Он вдруг засомневался - а его ли бывшая жена в соседней комнате? Она ли отказала Саше, с которым у Нее «что-то было»? Не стала с Наташей обсуждать Его, изгнанного в другую комнату? И он, теперь уже надолго, прильнул к замочной скважине.

Его жена, чуть было не написал - бывшая, была «какой-то не такой». Что-то Ему в ней было непонятно, настолько, что даже защемило сердце. Но... приятно.

Ранее незнакомое чувство, которое ему почему-то нравилось! Что именно?

Потребовалось несколько минут, прежде чем он начал понимать и оценивать происходящее: Он сопоставил эти ощущения с теми, которые испытывал, видя Ее красиво одетой перед выходом из дома.

Прежде всего, Она ходила - разгуливала - по комнате в нижнем белье, чего ранее он, кажется, ни разу не видел. Более того, о, ужас, в этот самый момент Она подошла к зеркалу, внимательно посмотрела на себя и неожиданно сняла бюстгальтер. Затем сделала несколько шагов, положила его на спинку кресла и вернулась назад. Он замер...

Она приблизила к зеркалу свое лицо, словно пытаясь разглядеть на нем что-то, спрятанное в пока еще немногочисленных и не очень заметных первых, только начинающихся, морщинках и, судя по выражению лица, осталась довольна.

Он - через зеркало - внимательно следил за Ее глазами и, впервые за долгие годы совместной жизни, читал их.

Она сделала несколько круговых движений торсом, оценивая свою фигуру со всех сторон.

Вряд ли кто-либо другой смог бы понять Ее взгляд, но Он по Ее лицу «прочитал» некоторое беспокойство.

Беспокойство? Неужели?

Но следующее мгновение еще более поразило его.

Отходя от зеркала, повернувшись к нему боком, Она на мгновение задержалась и сделала жест, который Он никогда ранее у Нее не видел, а потому долго не мог его «расшифровать».

Она вдруг обеими руками, с боков, чуть приподняла свою грудь, и Он готов был поклясться, что Ее взгляд был критическим. Мол, вот такой, девушка, ты была когда-то.

Но Он хорошо знал, как болезненно Она относилась к малейшему упоминанию кем-то ее возраста. Особенно, если кто-то, случайно или нечаянно, связывал это с ее подвижностью, кожей, припухлостью глаз, с тем, как она «сегодня выглядит».

Она в таких случаях раздражалась, могла резко, с улыбкой, парировать слова собеседника. Да так, что тому становилось неудобно.

Ему даже иногда казалось, что Она никогда не расстанется с юношеским представлением себя окружающим. В то время как Он лысеет, слегка располнел, стал брюзгой...

Она на это с деланным, как ему казалось, пониманием реагировала стандартно - мол, что ты хочешь - годы.

Ах, так, значит у меня - годы, а у тебя их нет? Понятно, Саша - молодой и тебе хочется тоже выглядеть моложе? Чтобы не отличаться от студентов, чем ты очень гордишься, и что я не раз от тебя слышал...

Выходит, все, что ты говорила - игра? Комплекс неполноценности?

На самом деле, ты, оказывается, критически относишься и к себе тоже? И бедра расширились, и грудь уже не столь упругая? Вот это да!

Он был далек от ехидства или злорадства по поводу ее фигуры - Он Ее любил. И, если честно, считал совершенством. А вот к проявлениям любви по отношению к самой себе попросту Ее ревновал.

Да, вот так банально - ревновал, когда Она - ни то, что говорила - всем своим видом показывала, что Она - прекрасна!

Он мог так думать, Она - нет.

Он любил ее тело, запах волос, любовался ею, когда случайно заставал обнаженной. И не очень хорошо понимал, когда коллеги или однокашники бравировали - почему-то количеством, а не качеством - любовниц, числом одержанных побед.

Чтобы не выделяться в мужских компаниях, Он обычно многозначительно молчал, что спасало от необходимости делать вид, что у него с этим тоже все в порядке.

На самом деле - и почему-то в этом он не мог признаться даже самому близкому другу, был счастлив в те моменты времени, когда они были близки...

Воспоминания, вихрем пронесшиеся через Их совместную жизнь, прервались реальностью - в соседней комнате еще раз прозвенел звонок.

«Никак, - услышал он голос своей жены, - Все то же... Спит, наверное... Мама, прошу тебя, не говори глупостей. Я сама разберусь, что мне делать... Знаешь, мама, не надо давать советы. Да, я знаю, что ты меня родила. Ты - умница, и я тебя очень люблю. Но, что касается... Мама, я Его люблю, понимаешь? И мне с ним хорошо...».

...Он ворвался в Ее комнату через дверь с замочной скважиной - стучался, объяснял что-то невразумительное, мол, ты - «не такая», и достучался - Она открыла.

«Ты - не такая как все, не такая, какой я представлял тебя, совершенно тебя не зная, ты - моя... И я тебя никому больше не отдам... Я понял это... Только сейчас».

И как всегда в таких случаях - авторская мораль. У вас проблемы непонимания? Кого вы не понимаете - любимого человека или его вынужденную роль, чаще всего - общественную? А вы видели его «без маски»? А сами - в маске?

P.S.

В пьесе в московском театре, идею которой вы только что прочитали, на скамьях, справа и слева от комнат наших героев, сидели две пары приятных пожилых людей. Они прожили хорошую жизнь, вырастили детей, «бьются» с ними за внуков. Две пары, две жизни, два результата... Но - разных!

Когда наш герой прильнул к замочной скважине, дама из «первой пары» гневно воскликнула: «Подсматривать? Как он смеет это делать! Негодяй... Это – гнусно. Верх неприличия!». «Ужасно!» - покорно отозвался ее супруг.

Иную реакцию вызвала эта сцена у «второй пары». Немолодой уже господин заметно покраснел и, смущаясь, поцеловал супруге руку. «Ты тоже так делал?» - Слегка касаясь рукой его головы, спросила дама. «Тебе это нравилось? Как мило!».

Есть ли у героев нашего рассказа дети? История умалчивает, да и какое это имеет значение? Значение имеет то, удалось или не удалось вам разглядеть в своем друге под слоем повседневной жизни Человека.

Уверен - этот человек окажется в чем-то неожиданно близок и дорог вам...