Семья Штайн - с Матиссом и Сезанном
Пикассо. Портрет Гертруды Штайн. 1906
Это – История жизни, переселения народов, искусств, и одновременно – история одной семьи европейских евреев, эмигрировавших в далекую Америку, но вернувшихся в Европу, чтобы в кратере бурных лет революций в искусстве, создать знаменитую коллекцию...
С 5 октября 2011 по 16 января 2012 года в Национальной галерее Большого дворца на Елисейских полях прошла, замеченная, разве что, искусствоведами, выставка «Коллекция семьи американских коллекционеров братьев и сестер Штайн».
А она заслуживает большего...
Не было ажиотажа – «все же, Сезанн, Матисс, Пикассо», но часто слышался вопрос «Простите, вы не скажите – кто эти Штайн»?
Штайн - семья американских коллекционеров. Назвать ее обычной, конечно, нельзя – она в чем-то совсем не обычная.
Впрочем – вынесете суждение сами...
В начале 1840-х годов баварский еврей Штайн, пивовар и ремесленник, накопив немного денег, эмигрировал в США.
Он считал – в Германии ему не дают развернуться, а вот за океаном, рассказывали те, кто там побывал, для бизнеса – рай.
И не важно, кто ты – англичанин, испанец, еврей или африканец.
И он рискнул – уехал за океан.
Вначале - в Балтиморе, он открыл магазин одежды и даже наладил торговлю, но скоропостижно скончался.
Дело продолжили его сыновья - Даниэль и Соломон.
Вы не поверите – и у них дела пошли: бизнес расширялся, они удачно вкладывали средства даже в производство - как продуктов, так и одежды.
И преуспели...
Но старший, Даниэль, не очень тяготел к торговле – его тянуло в инженерные науки, и позже, став инженером, он переехал в Сан-Франциско.
Именно ему город обязан тем, что на его улицах появился трамвай.
И только потомки уже этих двух Штайнов, родившиеся в Америке, стали интересоваться искусством.
Матисс. Лео Штайн, справа - Майкл Штайн
Старший из третьего поколения семьи Штайн – Лев (Лео), получив степень по искусству в Университете Джона Хопкинса в Балтиморе, уехал во Флоренцию, где подружился с неким Бернардом Беренсоном – таким же как и он, любителем искусства, ставшим позднее искусствоведом.
Друзья считали – искусство, теория – не для них, это – история, ничего не значащая, предмет ученых на кафедрах университетов.
А они были - прагматиками.
И наш агностик Лео в декабре 1902 года отправился в Париж, который был обязателен для тех, кто хотел понять современное (того времени) искусство.
В квартире по адресу 27 Rue Флерюс он прожил год, пока его сестра Гертруда не заявила – пора и им – его сестре и брату с женой, набираться европейского ума-разума.
И год спустя - в 1903 году, все еще не замужняя, Гертруда Штайн прибыла в Париж, а еще через год на землю Франции ступил их старший брат Майкл с женой Сарой.
Кстати, Майкл к тому времени был директором, как сказали бы сегодня - трамвайной компании в Сан-Франциско.
Henri Matisse. Blue Nude. 1907 (из коллекции семьи Штайн)
Гертруда поселилась у Лео - на улице молодых начинающих художников Флерюс, их старший брат Майкл с супругой - на солидной авеню Мадам.
Это были нетипичные американцы, евреи, хорошо обеспечены – на родине, за океаном, прекрасно налаженный разветвленный бизнес.
Но каким-то чудом сохранившие признаки своего происхождения - из культурной Европы, Германии.
Отметим - туда, как следует из романов, тянет многих американских буржуа того времени...
Лео Штайн все еще не особенно разбирался в итальянской живописи Возрождения, но его друг - Бернард Беренсон, ставший впоследствии величайшим искусствоведом эпохи, помогал в проникновении в среду художников.
Лео Штайн увлекся историей искусства: много читал, посещал крупнейшие европейские музеи, благо хорошо знал традиционную живопись и, главное – абсолютно не нуждался в деньгах.
Более того, переехав в Париж, он стал посещать дорогую академию Жюльен, где обучился мастерству смешивания красок, работы с различными кисточками, рисованию, живописи с натуры...
Henri Matisse. Sketch for Le Bonheur de Vivre. 1905–1906 (из коллекции семьи Штайн)
Знаменательным оказался день, когда он (это было через неделю после прибытия в Париж) захотел посмотреть галерею Амбруаза Волара, который был маршаном (агентом по продаже) Поля Сезанна и имел право продавать его картины.
Сезанн – и по такой низкой цене?!
Практичный Лео Штайн был удивлен – и купил сразу несколько полотен этого, пожалуй – самого яркого представителя постимпрессионизма.
Исторический момент - именно в тот день было положено начало знаменитой впоследствии коллекции семьи Штайн.
Волар, который, кстати говоря, сам собрал великолепную картину гравюр Пикассо, быстро оценив ситуацию, по рекомендации 63-летнего Сезанна (уже больного к тому времени), получил право на продажу картин импрессионистов, которыми особенно активно интересовался молодой Штайн.
И однажды вечером Волар пригласил в гости американца и показал ему картины Гогена и Ван Гога. Но не Пикассо!
Но Лео Штайн недаром был отпрыском торговой династии – он уже давно приценился к работам импрессионистов, посещал художественные салоны - недавно созданный Осенний салон и, к тому времени – 20-летний и весьма авторитетный, Салон независимых.
И когда Волар назвал свою цену, Штайн невольно воскликнул – помилуйте, мол – я посещаю известные салоны, я в другом месте могу купить работы Мастеров гораздо дешевле.
Матисс. Чаепитие в саду. 1919 (Гертруда в старости... Из коллекции семьи Штайн)
И был настолько крут и непреклонен, всем своим видом показывая – не желает даже обсуждать цену, что Волар сбросил столь существенно, что Лео забрал все.
Все же, несмотря на то, что я определил семейство Штайн как богатое, отмечу - Штайны были не особенно богаты.
Даже если их сравнивать с русскими коллекционерами Щукиным и Морозовым – а их сравнивают, то Штайны им существенно проигрывают.
По богатству...
Но выигрывают в более тонком художественном вкусе.
Нюанс в том, что Штайны - Гертруда и Лео, открыли Матисса и Пикассо раньше российских купцов.
И не только познакомились с ними, но и сыграли в сложный период их жизни (1905-1906 годы) роль меценатов.
Скорее всего, невольно, исходя из обычного, свойственного людям, доброго отношения к тем, кто нуждался.
Дело в том, что в то время Матисс и его единомышленники-художники выставлялись под знаменами фовизма.
Они шокировали рафинированных ценителей живописи картинами, написанными яркими, неестественными, непривычными цветами.
Сквозь мазки кисти нередко просвечивала белая грунтовка холста...
Дикость! – Шипел франтоватый Луи Майер, простите – он взял фамилию матери и стал Восель.
Это был настоящий парижанин, франт, знаток живописи и влиятельный французский художественный критик консервативного направления.
Именно он известен резкой критикой модернистской французской живописи начала XX века. Именно он в своих статьях дал прозвища двум из ее течений, кубизму и фовизму, закрепившимся впоследствии в качестве их общепризнанных названий.
И уже \"отталкиваясь\" от слова фовизм, что на французском означает — дикий,он назвал этих живописцев дикими зверями.
Особенность Штайнов в том, что они завязали подлинные дружеские связи с Матиссом, вдохновителем фовистов, и Пикассо.
И были первой настоящей поддержкой этих талантливых Художников.
И хотя Матисс к тому времени был уже достаточно известен - его картины приобретали даже маститые коллекционеры, стоило ему начать экспериментировать, как спрос на его полотна упал.
В этот период публика приняла его в штыки, салоны - не приглашали, и он стал сомневаться в правильности выбора своей новой техники и жанра.
Матисс впал в депрессию, которую переживал в одиночестве.
Это следует из его писем...
Штайны, с одной стороны - не особенно тонко разбираясь в живописи, с другой - ориентируясь на имя Мастера, стали покупать картины Матисса в салонах, совершенно его еще не зная.
В 1905 году они купили \"Даму в шляпе\".
Когда Матисс узнал об этом от посыльного, принесшего ему деньги, он, словно, очнулся - американцы его оценили, они его поняли, он пришелся им по вкусу!
Анри Матисс. Женщина в шляпе, 1905 год, справа - Сара Штайн (из коллекции семьи Штайн).
По вкусу он пришелся Саре Штайн, жене Майкла, которая влюбилась в живопись Матисса и увлеченно поддерживала его.
Она рассказывала о нем в своем кругу, который с каждым месяцем пребывания Штайнов в Европе, становился все больше.
Она сделала невозможное - убедила своих американских друзей приобретать картины Матисса.
А ему доказала - он должен открыть академию.
И Матисс открыл свою академию, в которой преподавал живопись.
В те же годы он опубликовал свой первый текст \"Заметки художника\" - о собственной живописи.
Среди последних картин Матисса, представленных на выставке в парижском Гран Пале, большое полотно \"Вид Ниццы\" (1918 года), выполненное в серебристо-серых тонах.
Мы же особо отмечаем портрет Майкла Штайна (1916 года), показанный выше - убедительный, живописный, словно написан вчера, и, по мнению искусствоведов, столь же интересный, как и портреты Веласкеса XVII века.
Гертруду в тот же период пишет сам Пикассо - и это полотно тоже было представлено на выставке.
Позже Гертруда Штайн, не лишенная талантов, написала эссе «Становление американцев».
Она оказалась во главе авангардистского движения первой половины XX столетия - была ярой его сторонницей, пропагандистом, а главное - меценатом.
Она писала стихи и прозу, активно общалась с молодыми художниками, которые перекочевывали на страницы ее произведений.
Прошло столетие...
Знатоки живописи часто задают вопрос - почему деятельность семьи Штайн столь мало исследована историками искусств?
Просто невозможно сравнить, скажем, с такими коллекционерами, как Щукин и Морозов.
А ведь семья Штайн - это важная веха в развитии мировой живописи...
Послесловие
С 28 февраля 2011 по 3 июля 2012 года параллельно с выставкой в Национальной галерее Большого дворца на Елисейских полях, прошла выставка \"Коллекция Штайн\" в нью-йоркском Музее Метрополитен - одном из крупнейших в мире и втором по посещаемости художественном музее мира.
На стенах Музея висели картины и гравюры Поля Сезанна, Эдгара Дега, Пола Гогена, Анри де Тулуз-Лотрека, Эдуара Мане, Огюста Ренуара.
Отзывы - великолепные...
Важно - впервые на этой выставке можно было понять - какова коллекция семьи Штайн!
Кроме полотен Великих Живописцев, посетители увидели рисунки, картины, скульптуры и другие работы таких одаренных Мастеров искусства как Пьер Боннар, Морис Дени, Хуан Грис, Мари Лорансен, Жак Липшиц, Анри Мангин, Андре Массон, Эли Надельман, Фрэнсис Пикабиа и других...
Праздник, подаренный миру семьей Штайн.
Это – История жизни, переселения народов, искусств, и одновременно – история одной семьи европейских евреев, эмигрировавших в далекую Америку, но вернувшихся в Европу, чтобы в кратере бурных лет революций в искусстве, создать знаменитую коллекцию...
С 5 октября 2011 по 16 января 2012 года в Национальной галерее Большого дворца на Елисейских полях прошла, замеченная, разве что, искусствоведами, выставка «Коллекция семьи американских коллекционеров братьев и сестер Штайн».
А она заслуживает большего...
Не было ажиотажа – «все же, Сезанн, Матисс, Пикассо», но часто слышался вопрос «Простите, вы не скажите – кто эти Штайн»?
Штайн - семья американских коллекционеров. Назвать ее обычной, конечно, нельзя – она в чем-то совсем не обычная.
Впрочем – вынесете суждение сами...
В начале 1840-х годов баварский еврей Штайн, пивовар и ремесленник, накопив немного денег, эмигрировал в США.
Он считал – в Германии ему не дают развернуться, а вот за океаном, рассказывали те, кто там побывал, для бизнеса – рай.
И не важно, кто ты – англичанин, испанец, еврей или африканец.
И он рискнул – уехал за океан.
Вначале - в Балтиморе, он открыл магазин одежды и даже наладил торговлю, но скоропостижно скончался.
Дело продолжили его сыновья - Даниэль и Соломон.
Вы не поверите – и у них дела пошли: бизнес расширялся, они удачно вкладывали средства даже в производство - как продуктов, так и одежды.
И преуспели...
Но старший, Даниэль, не очень тяготел к торговле – его тянуло в инженерные науки, и позже, став инженером, он переехал в Сан-Франциско.
Именно ему город обязан тем, что на его улицах появился трамвай.
И только потомки уже этих двух Штайнов, родившиеся в Америке, стали интересоваться искусством.
Матисс. Лео Штайн, справа - Майкл ШтайнСтарший из третьего поколения семьи Штайн – Лев (Лео), получив степень по искусству в Университете Джона Хопкинса в Балтиморе, уехал во Флоренцию, где подружился с неким Бернардом Беренсоном – таким же как и он, любителем искусства, ставшим позднее искусствоведом.
Друзья считали – искусство, теория – не для них, это – история, ничего не значащая, предмет ученых на кафедрах университетов.
А они были - прагматиками.
И наш агностик Лео в декабре 1902 года отправился в Париж, который был обязателен для тех, кто хотел понять современное (того времени) искусство.
В квартире по адресу 27 Rue Флерюс он прожил год, пока его сестра Гертруда не заявила – пора и им – его сестре и брату с женой, набираться европейского ума-разума.
И год спустя - в 1903 году, все еще не замужняя, Гертруда Штайн прибыла в Париж, а еще через год на землю Франции ступил их старший брат Майкл с женой Сарой.
Кстати, Майкл к тому времени был директором, как сказали бы сегодня - трамвайной компании в Сан-Франциско.
Henri Matisse. Blue Nude. 1907 (из коллекции семьи Штайн) Гертруда поселилась у Лео - на улице молодых начинающих художников Флерюс, их старший брат Майкл с супругой - на солидной авеню Мадам.
Это были нетипичные американцы, евреи, хорошо обеспечены – на родине, за океаном, прекрасно налаженный разветвленный бизнес.
Но каким-то чудом сохранившие признаки своего происхождения - из культурной Европы, Германии.
Отметим - туда, как следует из романов, тянет многих американских буржуа того времени...
Лео Штайн все еще не особенно разбирался в итальянской живописи Возрождения, но его друг - Бернард Беренсон, ставший впоследствии величайшим искусствоведом эпохи, помогал в проникновении в среду художников.
Лео Штайн увлекся историей искусства: много читал, посещал крупнейшие европейские музеи, благо хорошо знал традиционную живопись и, главное – абсолютно не нуждался в деньгах.
Более того, переехав в Париж, он стал посещать дорогую академию Жюльен, где обучился мастерству смешивания красок, работы с различными кисточками, рисованию, живописи с натуры...
Henri Matisse. Sketch for Le Bonheur de Vivre. 1905–1906 (из коллекции семьи Штайн)Знаменательным оказался день, когда он (это было через неделю после прибытия в Париж) захотел посмотреть галерею Амбруаза Волара, который был маршаном (агентом по продаже) Поля Сезанна и имел право продавать его картины.
Сезанн – и по такой низкой цене?!
Практичный Лео Штайн был удивлен – и купил сразу несколько полотен этого, пожалуй – самого яркого представителя постимпрессионизма.
Исторический момент - именно в тот день было положено начало знаменитой впоследствии коллекции семьи Штайн.
Волар, который, кстати говоря, сам собрал великолепную картину гравюр Пикассо, быстро оценив ситуацию, по рекомендации 63-летнего Сезанна (уже больного к тому времени), получил право на продажу картин импрессионистов, которыми особенно активно интересовался молодой Штайн.
И однажды вечером Волар пригласил в гости американца и показал ему картины Гогена и Ван Гога. Но не Пикассо!
Но Лео Штайн недаром был отпрыском торговой династии – он уже давно приценился к работам импрессионистов, посещал художественные салоны - недавно созданный Осенний салон и, к тому времени – 20-летний и весьма авторитетный, Салон независимых.
И когда Волар назвал свою цену, Штайн невольно воскликнул – помилуйте, мол – я посещаю известные салоны, я в другом месте могу купить работы Мастеров гораздо дешевле.
Матисс. Чаепитие в саду. 1919 (Гертруда в старости... Из коллекции семьи Штайн)И был настолько крут и непреклонен, всем своим видом показывая – не желает даже обсуждать цену, что Волар сбросил столь существенно, что Лео забрал все.
Все же, несмотря на то, что я определил семейство Штайн как богатое, отмечу - Штайны были не особенно богаты.
Даже если их сравнивать с русскими коллекционерами Щукиным и Морозовым – а их сравнивают, то Штайны им существенно проигрывают.
По богатству...
Но выигрывают в более тонком художественном вкусе.
Нюанс в том, что Штайны - Гертруда и Лео, открыли Матисса и Пикассо раньше российских купцов.
И не только познакомились с ними, но и сыграли в сложный период их жизни (1905-1906 годы) роль меценатов.
Скорее всего, невольно, исходя из обычного, свойственного людям, доброго отношения к тем, кто нуждался.
Дело в том, что в то время Матисс и его единомышленники-художники выставлялись под знаменами фовизма.
Они шокировали рафинированных ценителей живописи картинами, написанными яркими, неестественными, непривычными цветами.
Сквозь мазки кисти нередко просвечивала белая грунтовка холста...
Дикость! – Шипел франтоватый Луи Майер, простите – он взял фамилию матери и стал Восель.
Это был настоящий парижанин, франт, знаток живописи и влиятельный французский художественный критик консервативного направления.
Именно он известен резкой критикой модернистской французской живописи начала XX века. Именно он в своих статьях дал прозвища двум из ее течений, кубизму и фовизму, закрепившимся впоследствии в качестве их общепризнанных названий.
И уже \"отталкиваясь\" от слова фовизм, что на французском означает — дикий,он назвал этих живописцев дикими зверями.
Особенность Штайнов в том, что они завязали подлинные дружеские связи с Матиссом, вдохновителем фовистов, и Пикассо.
И были первой настоящей поддержкой этих талантливых Художников.
И хотя Матисс к тому времени был уже достаточно известен - его картины приобретали даже маститые коллекционеры, стоило ему начать экспериментировать, как спрос на его полотна упал.
В этот период публика приняла его в штыки, салоны - не приглашали, и он стал сомневаться в правильности выбора своей новой техники и жанра.
Матисс впал в депрессию, которую переживал в одиночестве.
Это следует из его писем...
Штайны, с одной стороны - не особенно тонко разбираясь в живописи, с другой - ориентируясь на имя Мастера, стали покупать картины Матисса в салонах, совершенно его еще не зная.
В 1905 году они купили \"Даму в шляпе\".
Когда Матисс узнал об этом от посыльного, принесшего ему деньги, он, словно, очнулся - американцы его оценили, они его поняли, он пришелся им по вкусу!
Анри Матисс. Женщина в шляпе, 1905 год, справа - Сара Штайн (из коллекции семьи Штайн).По вкусу он пришелся Саре Штайн, жене Майкла, которая влюбилась в живопись Матисса и увлеченно поддерживала его.
Она рассказывала о нем в своем кругу, который с каждым месяцем пребывания Штайнов в Европе, становился все больше.
Она сделала невозможное - убедила своих американских друзей приобретать картины Матисса.
А ему доказала - он должен открыть академию.
И Матисс открыл свою академию, в которой преподавал живопись.
В те же годы он опубликовал свой первый текст \"Заметки художника\" - о собственной живописи.
Среди последних картин Матисса, представленных на выставке в парижском Гран Пале, большое полотно \"Вид Ниццы\" (1918 года), выполненное в серебристо-серых тонах.
Мы же особо отмечаем портрет Майкла Штайна (1916 года), показанный выше - убедительный, живописный, словно написан вчера, и, по мнению искусствоведов, столь же интересный, как и портреты Веласкеса XVII века.
Гертруду в тот же период пишет сам Пикассо - и это полотно тоже было представлено на выставке.
Позже Гертруда Штайн, не лишенная талантов, написала эссе «Становление американцев».
Она оказалась во главе авангардистского движения первой половины XX столетия - была ярой его сторонницей, пропагандистом, а главное - меценатом.
Она писала стихи и прозу, активно общалась с молодыми художниками, которые перекочевывали на страницы ее произведений.
Прошло столетие...
Знатоки живописи часто задают вопрос - почему деятельность семьи Штайн столь мало исследована историками искусств?
Просто невозможно сравнить, скажем, с такими коллекционерами, как Щукин и Морозов.
А ведь семья Штайн - это важная веха в развитии мировой живописи...
Послесловие
С 28 февраля 2011 по 3 июля 2012 года параллельно с выставкой в Национальной галерее Большого дворца на Елисейских полях, прошла выставка \"Коллекция Штайн\" в нью-йоркском Музее Метрополитен - одном из крупнейших в мире и втором по посещаемости художественном музее мира.
На стенах Музея висели картины и гравюры Поля Сезанна, Эдгара Дега, Пола Гогена, Анри де Тулуз-Лотрека, Эдуара Мане, Огюста Ренуара.
Отзывы - великолепные...
Важно - впервые на этой выставке можно было понять - какова коллекция семьи Штайн!
Кроме полотен Великих Живописцев, посетители увидели рисунки, картины, скульптуры и другие работы таких одаренных Мастеров искусства как Пьер Боннар, Морис Дени, Хуан Грис, Мари Лорансен, Жак Липшиц, Анри Мангин, Андре Массон, Эли Надельман, Фрэнсис Пикабиа и других...
Праздник, подаренный миру семьей Штайн.
