Может ли измениться внешняя политика Москвы?
Одна из причин отказа России в поставке Ирану зенитных комплексов С-300 – их невысокие возможности.
Российские эксперты хорошо понимают – одно дело поставка оружия в арабские страны «для антуражу», другое – в Иран, где, по мнению экспертов - со 100-процентной вероятностью, реальна атака США и их союзников на средства ПВО и ПРО, а затем – на объекты ядерного производства.
В России хорошо понимают - С-300 не в силах защитить объекты от сегодняшних средств атаки – ни ракетных, ни, тем более, лазерных.
В 2003 году США наглядно продемонстрировали – как «глушатся» старые системы.
Зенитный комплекс С-300, который в 1978 году, при своем рождении был более или менее передовым, сегодня снят с производства.
У самой же России есть значительно более продвинутые средства обороны.
Но и они в чем-то уступают средствам атаки.
Это логично – атака всегда идет впереди обороны.
Вначале Иран - после отказа России, бравурно заявил – не очень-то и надо, сами, мол, сделаем не хуже.
И на улицах иранских городов жгли российские флаги.
Россия промолчала – ее дипломатия смотрела дальше, а не под ноги. Восток же подобное молчание считает слабостью.
Через месяц с небольшим после отказа Иран объявил, что сделал свою систему – аналог С-300.
Эксперты мира криво улыбнулись.
А еще через пару месяцев Иран заявил, что будет требовать от России компенсации за отказ от поставки зенитных комплексов С-300.
Размер иска, который в то время был менее миллиарда, не привел в движение достаточно сильную и устойчивую российскую дипломатическую машину.
Но когда в августе 2012 он вырос до 4 млрд, Россия заявила - это может привести к серьезным политическим последствиям.
Как сообщает издание Коммерсантъ, Россия приняла решение - если Тегеран не отзовет иск, Москва лишит его международной поддержки и займет более жесткую позицию по иранской ядерной проблеме.
Это вызывает ряд вопросов, ответы на которые от российских дипломатов мы вряд ли получим.
Итак, второе в мире по значимости и политическому влиянию государство может изменить политическую оценку в зависимости от отношения к ней?
То есть, раньше, до иска, ядерный Тегеран был не страшен?
Бог с ним, Ираном – там и так все ясно, перенесемся на Ближний Восток.
Какие уроки извлечет Россия из неудачной, по мнению аналитиков, исторической и оружейной поддержки Асада?
Как она сможет компенсировать потери на арабском направлении?
Каковы критерии отношения к Израилю?
Чем руководствуется Россия в отношениях с Палестинской автономией?
Что заставляет Россию принимать в Москве ХАМАС?
Израильским политикам, наверное, интересно было бы знать – при каких условиях Россия, говоря прямо, станет на сторону Израиля?
Речь, разумеется, о политической, а не военной, стороне дела.
Способен ли Газпром развернуть вектор российской поддержки в сторону Израиля?
Учитывая то, что у Газпрома, как известно, есть определенные интересы и в логистике с использованием израильского фрагмента – Красного моря, и в непосредственной добыче газа в Восточном Средиземноморье.
Пожалуй, Россия – волей исторических обстоятельств, единственная из стран мира, не меняя матрицу отношений с арабами, а пересмотрев лишь ее содержание, способна снизить накал страстей в арабо-израильских отношениях.
Думаю, что от этого технологические отношения между Израилем и Россией только выиграли.
Но для такого поворота (не разворота) нужна определенная сильная воля.
Как нам кажется – она сегодня в России есть.
Российские эксперты хорошо понимают – одно дело поставка оружия в арабские страны «для антуражу», другое – в Иран, где, по мнению экспертов - со 100-процентной вероятностью, реальна атака США и их союзников на средства ПВО и ПРО, а затем – на объекты ядерного производства.
В России хорошо понимают - С-300 не в силах защитить объекты от сегодняшних средств атаки – ни ракетных, ни, тем более, лазерных.
В 2003 году США наглядно продемонстрировали – как «глушатся» старые системы.
Зенитный комплекс С-300, который в 1978 году, при своем рождении был более или менее передовым, сегодня снят с производства.
У самой же России есть значительно более продвинутые средства обороны.
Но и они в чем-то уступают средствам атаки.
Это логично – атака всегда идет впереди обороны.
Вначале Иран - после отказа России, бравурно заявил – не очень-то и надо, сами, мол, сделаем не хуже.
И на улицах иранских городов жгли российские флаги.
Россия промолчала – ее дипломатия смотрела дальше, а не под ноги. Восток же подобное молчание считает слабостью.
Через месяц с небольшим после отказа Иран объявил, что сделал свою систему – аналог С-300.
Эксперты мира криво улыбнулись.
А еще через пару месяцев Иран заявил, что будет требовать от России компенсации за отказ от поставки зенитных комплексов С-300.
Размер иска, который в то время был менее миллиарда, не привел в движение достаточно сильную и устойчивую российскую дипломатическую машину.
Но когда в августе 2012 он вырос до 4 млрд, Россия заявила - это может привести к серьезным политическим последствиям.
Как сообщает издание Коммерсантъ, Россия приняла решение - если Тегеран не отзовет иск, Москва лишит его международной поддержки и займет более жесткую позицию по иранской ядерной проблеме.
Это вызывает ряд вопросов, ответы на которые от российских дипломатов мы вряд ли получим.
Итак, второе в мире по значимости и политическому влиянию государство может изменить политическую оценку в зависимости от отношения к ней?
То есть, раньше, до иска, ядерный Тегеран был не страшен?
Бог с ним, Ираном – там и так все ясно, перенесемся на Ближний Восток.
Какие уроки извлечет Россия из неудачной, по мнению аналитиков, исторической и оружейной поддержки Асада?
Как она сможет компенсировать потери на арабском направлении?
Каковы критерии отношения к Израилю?
Чем руководствуется Россия в отношениях с Палестинской автономией?
Что заставляет Россию принимать в Москве ХАМАС?
Израильским политикам, наверное, интересно было бы знать – при каких условиях Россия, говоря прямо, станет на сторону Израиля?
Речь, разумеется, о политической, а не военной, стороне дела.
Способен ли Газпром развернуть вектор российской поддержки в сторону Израиля?
Учитывая то, что у Газпрома, как известно, есть определенные интересы и в логистике с использованием израильского фрагмента – Красного моря, и в непосредственной добыче газа в Восточном Средиземноморье.
Пожалуй, Россия – волей исторических обстоятельств, единственная из стран мира, не меняя матрицу отношений с арабами, а пересмотрев лишь ее содержание, способна снизить накал страстей в арабо-израильских отношениях.
Думаю, что от этого технологические отношения между Израилем и Россией только выиграли.
Но для такого поворота (не разворота) нужна определенная сильная воля.
Как нам кажется – она сегодня в России есть.
Похожие материалы
- Годовалый ребенок в Бейт-Шемеше выпил растворитель для краски
- Пропавшей в Цфате Айманут Касау сегодня исполнилось 10 лет - девочка как в воду канула
- Новые цены на пляжах Тель-Авива: сколько теперь стоят арбуз, чипсы и пиво
- Внимание, розыск: полиция просит помощь в поисках двух человек
- Важная информация перед Песахом для жителей Ашкелона