Не случившийся роман (Как это не случилось)
Она скучала по нему, хотя прошло уже достаточно времени, чтобы понять - все кончено…
Если бы он это прочел, наверное, усмехнулся – ничего ведь не было. В обывательском смысле – полугодовой скайповый роман и одна получасовая встреча – прогулка по вечернему городу. И все…
Ах, да – был еще один полупоцелуй на прощание.
Всё.
И, тем не менее, осталось ощущение душевной близости. Не могут люди просто так разговаривать практически каждый день в течение такого длительного времени.
Ну, не могут...
Не хватило бы интереса, не нашлось бы тем…
Познакомились на сайте знакомств: живя в другой стране, он искал подругу там, где жила она.
На вопрос - почему так сложно, ответил - у себя найти не может.
Потом начались почти ежевечерние разговоры...
Он говорил, она, в основном, слушала, задавала вопросы. Всё было интересно.
Они были ровесниками, жили когда-то в одной большой стране, но совершенно по-разному: он - коренной петербуржец, знал несколько языков, жил, по всей видимости, непросто, но интересно.
Она – провинциалка, рано вышедшая замуж. Была как все… В той стране.
И вот сейчас, когда уже за 50, они оказались примерно в одном положении: после развода и в одиночестве.
Разница была только в том, что у нее был сын - радость и счастье жизни. А у него – не было...
Остальное было похоже: нежелание иметь с кем-то отношения, потому что «так надо», боязнь скуки, тщательно охраняемое от посторонних личное пространство.
Он много рассказывал о своей жизни, сыпал знаменитыми именами, но без хвастовства, просто, к слову.
Немного коробили некоторые рассказы о женщинах, с которыми он был знаком, но она уже знала - это свойственно многим мужчинам – хвастать былыми победами, неосознанно пытаясь произвести впечатление.
Разговаривали почти каждый день. Он был более занят, поэтому звонил сам - она не проявляла инициативы, но ждала звонка: прибегая с работы, сразу включала компьютер и даже готовилась к разговорам, составляя нечто вроде памятки.
Ей хотелось узнавать и узнавать его…
Как-то спросила, почему он рассказывает о себе, но не задаёт вопросов о её жизни.
На что он ответил - расскажет сама, если захочет.
Она не то чтобы стеснялась, а как-то не привыкла напрягать других разговорами о себе.
Всё так складывалось в жизни, что никому никогда не было дела до неё, до того, что она чувствовала, о чём думала, как менялась с возрастом.
Все, кто были в жизни рядом, хотели чего-то конкретного: заботы, услуг, внимания, и она с детства привыкла быть одна, наедине со своими мыслями.
Постепенно она узнавала все его привычки - что он любит и что не переносит, очень нравилось, что он читал все, что она читала, и узнавал любую цитату, которую она использовала.
Наоборот было не всегда – он прочёл и продолжал читать гораздо больше.
Не думая о каких-то перспективах их отношений, она получала удовольствие от общения с ним, узнавая новое, с присущим ей любопытством задавала вопросы, иногда не по возрасту наивные, но сама себя не осуждала – так сложилась жизнь, что многие аспекты ее просто не коснулись.
Он говорил, что ему интересно с ней, но, наверное, как она потом решила, ему просто нравилась её непосредственность, полное отсутствие жеманства, неприкрытый интерес к нему - почти дружеский, с еле уловимым сексуальным оттенком.
Он собирался приехать.
Последний разговор случился буквально за неделю до того, как он должен был брать билет на самолет.
И все прервалось.
Обид не было. Ничего ведь и не было обещано. Он тщательно следил за тем, чтобы не давать никаких невыполнимых обещаний.
Она думала - скорее всего, понимая, что остается в одиночестве, что время идет, и с каждым годом все труднее найти кого-то, с кем можно было бы сосуществовать вместе, он все-таки не был готов к изменениям в жизни.
Слишком хорошо и комфортно было пока одному.
Обид не было, немного задевало, что он не написал, не позвонил, не объяснился – просто замолчал.
Было жаль его – что не получил того, что было скрыто в ней: нерастраченной нежности, желания любить, помочь...
Было жаль и себя – за то, что не удалось отдать ему…
И как утешение осталась мысль: если один хочет отдать - всегда ли это означает, что есть другой, кто хочет взять?
Если бы он это прочел, наверное, усмехнулся – ничего ведь не было. В обывательском смысле – полугодовой скайповый роман и одна получасовая встреча – прогулка по вечернему городу. И все…
Ах, да – был еще один полупоцелуй на прощание.
Всё.
И, тем не менее, осталось ощущение душевной близости. Не могут люди просто так разговаривать практически каждый день в течение такого длительного времени.
Ну, не могут...
Не хватило бы интереса, не нашлось бы тем…
Познакомились на сайте знакомств: живя в другой стране, он искал подругу там, где жила она.
На вопрос - почему так сложно, ответил - у себя найти не может.
Потом начались почти ежевечерние разговоры...
Он говорил, она, в основном, слушала, задавала вопросы. Всё было интересно.
Они были ровесниками, жили когда-то в одной большой стране, но совершенно по-разному: он - коренной петербуржец, знал несколько языков, жил, по всей видимости, непросто, но интересно.
Она – провинциалка, рано вышедшая замуж. Была как все… В той стране.
И вот сейчас, когда уже за 50, они оказались примерно в одном положении: после развода и в одиночестве.
Разница была только в том, что у нее был сын - радость и счастье жизни. А у него – не было...
Остальное было похоже: нежелание иметь с кем-то отношения, потому что «так надо», боязнь скуки, тщательно охраняемое от посторонних личное пространство.
Он много рассказывал о своей жизни, сыпал знаменитыми именами, но без хвастовства, просто, к слову.
Немного коробили некоторые рассказы о женщинах, с которыми он был знаком, но она уже знала - это свойственно многим мужчинам – хвастать былыми победами, неосознанно пытаясь произвести впечатление.
Разговаривали почти каждый день. Он был более занят, поэтому звонил сам - она не проявляла инициативы, но ждала звонка: прибегая с работы, сразу включала компьютер и даже готовилась к разговорам, составляя нечто вроде памятки.
Ей хотелось узнавать и узнавать его…
Как-то спросила, почему он рассказывает о себе, но не задаёт вопросов о её жизни.
На что он ответил - расскажет сама, если захочет.
Она не то чтобы стеснялась, а как-то не привыкла напрягать других разговорами о себе.
Всё так складывалось в жизни, что никому никогда не было дела до неё, до того, что она чувствовала, о чём думала, как менялась с возрастом.
Все, кто были в жизни рядом, хотели чего-то конкретного: заботы, услуг, внимания, и она с детства привыкла быть одна, наедине со своими мыслями.
Постепенно она узнавала все его привычки - что он любит и что не переносит, очень нравилось, что он читал все, что она читала, и узнавал любую цитату, которую она использовала.
Наоборот было не всегда – он прочёл и продолжал читать гораздо больше.
Не думая о каких-то перспективах их отношений, она получала удовольствие от общения с ним, узнавая новое, с присущим ей любопытством задавала вопросы, иногда не по возрасту наивные, но сама себя не осуждала – так сложилась жизнь, что многие аспекты ее просто не коснулись.
Он говорил, что ему интересно с ней, но, наверное, как она потом решила, ему просто нравилась её непосредственность, полное отсутствие жеманства, неприкрытый интерес к нему - почти дружеский, с еле уловимым сексуальным оттенком.
Он собирался приехать.
Последний разговор случился буквально за неделю до того, как он должен был брать билет на самолет.
И все прервалось.
Обид не было. Ничего ведь и не было обещано. Он тщательно следил за тем, чтобы не давать никаких невыполнимых обещаний.
Она думала - скорее всего, понимая, что остается в одиночестве, что время идет, и с каждым годом все труднее найти кого-то, с кем можно было бы сосуществовать вместе, он все-таки не был готов к изменениям в жизни.
Слишком хорошо и комфортно было пока одному.
Обид не было, немного задевало, что он не написал, не позвонил, не объяснился – просто замолчал.
Было жаль его – что не получил того, что было скрыто в ней: нерастраченной нежности, желания любить, помочь...
Было жаль и себя – за то, что не удалось отдать ему…
И как утешение осталась мысль: если один хочет отдать - всегда ли это означает, что есть другой, кто хочет взять?