Ландыши, занесенные в Красную книгу памяти
День был долгий и утомительный, а неимоверная жара в это время года лишала сил.
Дул горячий сухой ветер. От него стягивало всю кожу и, казалось, слышен был ее сухой треск.
Люська понимала - это ее развитое воображение подсказывало картинки того, как организм борется с жарой и сухостью воздуха, но ощущала при этом, что каждая ее клеточка жаждет влаги и прохлады.
На улицах было пустынно, ветер гнал по мостовой пыль и сухие листья.
Люська слышала, как они позванивали от жары, ломаясь и рассыпаясь на мелкие кусочки.
От нагретых каменных стен зданий шли горячие волны.
Воздух, буквально, дрожал от жары, создавая ощущение миража.
Люська торопилась домой - в тихую прохладу комнат, где с утра, в преддверие жары, были закрыты окна и опущены шторы.
Скорей, скорей под холодный душ, смыть жар, впитать влагу всей кожей! - Думала Люська, перебегая дорогу.
И вдруг ее накрыла прохладная влажная волна воспоминаний.
…Ландыши росли, почему-то, в темных закоулках леса.
Наверное, их фарфоровая белизна ярче выделялась на темном фоне.
Так казалось Люське, когда по весне, в конце мая они ехали всей студенческой группой собирать эти необыкновенные цветы.
Тогда это еще было возможно: ландышей была тьма-тьмущая.
В подмосковном лесу, сумрачном и влажном, их одуряющий запах кружил голову.
Все разбредались в разные стороны - парами или небольшими группами.
Набрав цветов, вываливались на поляну на солнечный цвет, дурачились, смеялись, потом ехали всей гурьбой в электричке.
Взрослые, усталые люди, возвращавшиеся с работы, тоже слышали запах ландышей и улыбались, глядя на молодых веселых студентов, наверное, вспоминая свою юность и беспечность, ей сопутствующую.
Таких дней за пять лет учебы накопилось немало, но запомнился именно этот...
Они сидели рядом на жесткой скамье электрички, возвращавшей их в столицу, было очень тесно: на место четверых набилось чуть ли не десять, и Люська, притиснутая к самому окну, услышала, как Игорь, обнимая ее, произнес чуть слышно одними губами – «Я так счастлив, что готов ехать в этом вагоне целую вечность».
Она внутренне вздрогнула - настолько слова его были созвучны тому, что она думала в этот момент, и ничего не ответив, только посмотрела благодарно в глаза.
Вокруг галдели, рассказывали анекдоты, смеялись друзья.
Игорь тоже что-то говорил, но Люська все время чувствовала его руку на плече и знала, что он только с ней.
Долго шли от метро, замедляя шаги у дверей люськиного общежития, не имея сил расстаться.
После долгих, невозможных в своей невысказанности, поцелуев, наконец, разошлись, договорившись завтра, в воскресенье, ехать вместе на какую-то нашумевшую выставку.
Люська долго не могла уснуть.
От запаха ландышей, стоявших на тумбочке около кровати, кружилась голова.
Утром она летела на встречу, чувствуя себя счастливой, красивой, любимой и до бесконечности желанной.
Они встретились… и почти сразу же поссорились, да так, что даже непонятно было, что их вообще могло связывать.
И что явилось причиной – объяснить невозможно.
Наверное, так бывает только в юности – переход от полного обожания к почти полному непониманию, раздражению, обидам…
Всю жизнь помня этот день, причину ссоры Люська восстановить не могла.
А тогда, обиженная, отвергнутая, вся в слезах, не в состоянии вернуться домой и отвечать на вопросы подружек, живущих с ней, она кинулась к метро.
Слезы в этом возрасте тоже недолговременные, они скоро высохли, зато остались горящие щеки и сверкавшие возмущением голубые глаза.
И, конечно, сразу нашелся тот, кто обратил на нее внимание.
Молодой мужчина, высокий, симпатичный подошел и небрежно спросил, выходит ли она и не по пути ли им.
Люська возмущенно обернулась, намереваясь ответить что-то резкое, и внезапно успокоилась: он смотрел внимательно, чуть снисходительно улыбаясь.
Ну хорошо же, так тебе и надо. - Подумала Люська про Игоря и что-то ответила, улыбаясь.
Они вышли вместе и, разговаривая пошли от метро к автобусу, он что-то рассказывал - интересно и с юмором.
Люська слушала вполуха, улавливая, в основном, интонацию и чувствуя его явную заинтересованность.
Он сказал, что живет недалеко, пригласил в кафе и погулять по парку.
Прошло не менее двух часов.
Люська разговаривала, заразительно смеялась, отвечала на шутки.
Видела эффект своего обаяния, но по-прежнему помнила обиду и желание отомстить Игорю.
И тут, продолжая что-то говорить, мужчина взял ее за руку, и не просто взял, а сплел ее пальцы со своими.
И все кончилось: прошла обида, ушло глупое детское желание мстить, хотелось скорее выдернуть руку и бежать от этого чужого, незнакомого человека, который ничего о ней не знает и не любит ничего из того, что любит она, и что знает и любит Игорь.
Она резко отняла руку и, пробормотав что-то невнятное, бросилась бежать, ни разу не оглянувшись.
Автобус, метро…
Она бегом пробежала всю дорогу до общежития и позвонила Игорю.
Он выскочил в одной рубашке, и они кинулись друг к другу, как будто не виделись вечность.
Никогда до того и никогда после он не был более родным, чем в тот день…
…Люська очнулась от воспоминаний и снова окунулась в жару и сухой ветер.
По давней привычке восстанавливать мысли, она прошлась по цепочке воспоминаний и поняла, что это запах ландышей бросил ее в прошлое.
Она оглянулась назад и увидела удалявшуюся женщину.
Оказывается, прошло всего пару минут, за которые она успела увидеть так много…
Духи - догадалась Люська, и засмеялась грустно и счастливо.
Грустно – потому, что прошло, а счастливо – от того, что помнится…
Дул горячий сухой ветер. От него стягивало всю кожу и, казалось, слышен был ее сухой треск.
Люська понимала - это ее развитое воображение подсказывало картинки того, как организм борется с жарой и сухостью воздуха, но ощущала при этом, что каждая ее клеточка жаждет влаги и прохлады.
На улицах было пустынно, ветер гнал по мостовой пыль и сухие листья.
Люська слышала, как они позванивали от жары, ломаясь и рассыпаясь на мелкие кусочки.
От нагретых каменных стен зданий шли горячие волны.
Воздух, буквально, дрожал от жары, создавая ощущение миража.
Люська торопилась домой - в тихую прохладу комнат, где с утра, в преддверие жары, были закрыты окна и опущены шторы.
Скорей, скорей под холодный душ, смыть жар, впитать влагу всей кожей! - Думала Люська, перебегая дорогу.
И вдруг ее накрыла прохладная влажная волна воспоминаний.
…Ландыши росли, почему-то, в темных закоулках леса.
Наверное, их фарфоровая белизна ярче выделялась на темном фоне.
Так казалось Люське, когда по весне, в конце мая они ехали всей студенческой группой собирать эти необыкновенные цветы.
Тогда это еще было возможно: ландышей была тьма-тьмущая.
В подмосковном лесу, сумрачном и влажном, их одуряющий запах кружил голову.
Все разбредались в разные стороны - парами или небольшими группами.
Набрав цветов, вываливались на поляну на солнечный цвет, дурачились, смеялись, потом ехали всей гурьбой в электричке.
Взрослые, усталые люди, возвращавшиеся с работы, тоже слышали запах ландышей и улыбались, глядя на молодых веселых студентов, наверное, вспоминая свою юность и беспечность, ей сопутствующую.
Таких дней за пять лет учебы накопилось немало, но запомнился именно этот...
Они сидели рядом на жесткой скамье электрички, возвращавшей их в столицу, было очень тесно: на место четверых набилось чуть ли не десять, и Люська, притиснутая к самому окну, услышала, как Игорь, обнимая ее, произнес чуть слышно одними губами – «Я так счастлив, что готов ехать в этом вагоне целую вечность».
Она внутренне вздрогнула - настолько слова его были созвучны тому, что она думала в этот момент, и ничего не ответив, только посмотрела благодарно в глаза.
Вокруг галдели, рассказывали анекдоты, смеялись друзья.
Игорь тоже что-то говорил, но Люська все время чувствовала его руку на плече и знала, что он только с ней.
Долго шли от метро, замедляя шаги у дверей люськиного общежития, не имея сил расстаться.
После долгих, невозможных в своей невысказанности, поцелуев, наконец, разошлись, договорившись завтра, в воскресенье, ехать вместе на какую-то нашумевшую выставку.
Люська долго не могла уснуть.
От запаха ландышей, стоявших на тумбочке около кровати, кружилась голова.
Утром она летела на встречу, чувствуя себя счастливой, красивой, любимой и до бесконечности желанной.
Они встретились… и почти сразу же поссорились, да так, что даже непонятно было, что их вообще могло связывать.
И что явилось причиной – объяснить невозможно.
Наверное, так бывает только в юности – переход от полного обожания к почти полному непониманию, раздражению, обидам…
Всю жизнь помня этот день, причину ссоры Люська восстановить не могла.
А тогда, обиженная, отвергнутая, вся в слезах, не в состоянии вернуться домой и отвечать на вопросы подружек, живущих с ней, она кинулась к метро.
Слезы в этом возрасте тоже недолговременные, они скоро высохли, зато остались горящие щеки и сверкавшие возмущением голубые глаза.
И, конечно, сразу нашелся тот, кто обратил на нее внимание.
Молодой мужчина, высокий, симпатичный подошел и небрежно спросил, выходит ли она и не по пути ли им.
Люська возмущенно обернулась, намереваясь ответить что-то резкое, и внезапно успокоилась: он смотрел внимательно, чуть снисходительно улыбаясь.
Ну хорошо же, так тебе и надо. - Подумала Люська про Игоря и что-то ответила, улыбаясь.
Они вышли вместе и, разговаривая пошли от метро к автобусу, он что-то рассказывал - интересно и с юмором.
Люська слушала вполуха, улавливая, в основном, интонацию и чувствуя его явную заинтересованность.
Он сказал, что живет недалеко, пригласил в кафе и погулять по парку.
Прошло не менее двух часов.
Люська разговаривала, заразительно смеялась, отвечала на шутки.
Видела эффект своего обаяния, но по-прежнему помнила обиду и желание отомстить Игорю.
И тут, продолжая что-то говорить, мужчина взял ее за руку, и не просто взял, а сплел ее пальцы со своими.
И все кончилось: прошла обида, ушло глупое детское желание мстить, хотелось скорее выдернуть руку и бежать от этого чужого, незнакомого человека, который ничего о ней не знает и не любит ничего из того, что любит она, и что знает и любит Игорь.
Она резко отняла руку и, пробормотав что-то невнятное, бросилась бежать, ни разу не оглянувшись.
Автобус, метро…
Она бегом пробежала всю дорогу до общежития и позвонила Игорю.
Он выскочил в одной рубашке, и они кинулись друг к другу, как будто не виделись вечность.
Никогда до того и никогда после он не был более родным, чем в тот день…
…Люська очнулась от воспоминаний и снова окунулась в жару и сухой ветер.
По давней привычке восстанавливать мысли, она прошлась по цепочке воспоминаний и поняла, что это запах ландышей бросил ее в прошлое.
Она оглянулась назад и увидела удалявшуюся женщину.
Оказывается, прошло всего пару минут, за которые она успела увидеть так много…
Духи - догадалась Люська, и засмеялась грустно и счастливо.
Грустно – потому, что прошло, а счастливо – от того, что помнится…
Похожие материалы
- История героя: погиб боец ЦАХАЛа и доброволец MDA сержант Товал Яаков Ценани
- В Бабьем Яру прошла ежегодная церемония памяти убитых фашистами евреев
- В Ашкелоне коллеги почтили память погибшего пожарного Адиэля Давида
- Исследования показали, что люди по-настоящему влюбляются два раза в жизни
- Ашкелон почтил память погибших в теракте в "Дольфи"